«Видел я сети, раскинутые поверх земли. «Горе роду человеческому, — сказал я и вздохнул. — Кто может избежать этих сетей или освободиться от них?» На это сказано было мне: «Смиренномудрие спасает от всех сетей диавола, расставленных на земле», — писал авва Антоний. Смиренномудрие — это мудрое смирение, которое достигается освобождением от страстей, когда человек становится мудрым не своей, а Божественной мудростью, дарованной ему Господом. Этим и отличается сознание святых от сознания плохо кающихся грешников — они знают, что Бог во всём, всё время стоит рядом и никогда нас не покидает.
 Вспомните спор пророка Илии со жрецами Ваала: чей Бог могущественней, чей Бог истинный? Было решено, что жрецы и св.Илия принесут жертву, но не с помощью обычного пламени, а испросив Божественный огонь у Всевышнего. Первыми приступили к жертвоприношению жрецы. Они долго молились и даже истязали себя, но все труды были напрасны. Пророк смеялся над ними: «Кричите громче, наверное, ваш бог спит. А может быть, он вышел куда-нибудь?» Из этих слов пророка можно сделать вывод, что его-то Бог не спит, всегда его слышит и присутствует в его жизни.
Господь любит чад Своих, и всё, что происходит в нашей жизни, — от Бога. Без воли Божией и волос не упадёт с нашей головы. А коли так, мы должны принимать не только то, что нам нравится, но и то, что не по нутру. Один игумен говорил монахам: «Мы просим у Бога смирения и терпения. Будем же не забывать, что мы просим поношения. Давайте же, братия, просить ещё и сил терпеть и смиряться». А гордому человеку трудно смириться. Поэтому мы так болезненно и реагируем, ищем поскорее себе оправдание, что нас, мол, несправедливо обижают… Но если посмотреть с точки зрения Промысла Божия о спасении нашей души — это на самом деле благо. И когда удаётся преодолеть в себе мстительное чувство и не отвечать на обидные слова или действия — на душе воцаряется мир, покой и радость. Это Господь даёт знать, что ты правильно поступил. Ибо, как писал прп.Исаия, египетский отшельник: «Смирение не имеет языка, чтобы сказать о ком, что он нерадив или горд… Смирение не имеет очей, чтобы замечать чужие погрешности… Смирение не имеет ушей, чтобы слышать то, что не приносит пользы душе». Смиренный никогда не падает, да и куда ему падать, ежели он ниже всех считает себя?
Мало того, мы видим, что святые искали себе поношения. Те, кого мы называем юродивыми Христа ради, иногда намеренно вызывали на себя поношения, чтобы побыть в состоянии гонимого, унижаемого, побиваемого ради Христа, чтобы обрести смирение. Так прп.Иоанн, родом из Палестины, за святую жизнь был поставлен епископом в Дамаске, но, убегая славы человеческой, тайно ушёл на Нитрийскую гору и в образе нищего попросился в один монастырь простым работником. Его приняли, и преподобный днём служил братии — носил воду, а ночи проводил в молитвах. Один из братьев обливал его помоями и сквернил его келию своими нечистотами. Игумен хотел наказать брата за это, но архиерей Божий со слезами просил простить его. Наконец один монах узнал, что Иоанн — архиепископ, и объявил это братии, тогда прп. Иоанн покинул обитель и ушёл в Египет. Там он сподобился от Бога дара прозорливости, защищал Церковь от ересей, служа людям во славу Божию. Вот и нам надо тако же поступать. Не противиться злому, в том числе и злому человеку. Есть силы терпеть — терпи, нет — уходи. Это лучше, чем злобствовать и желать отомстить и не каяться в этих своих нехристианских помыслах.
Но если мы по духовной гордости, которую не всегда осознаём, решаем: я буду подражать прп.Серафиму Саровскому: приступят ко мне с бранью и кулаками — не буду сопротивляться. И вдруг, действительно, подходят, бьют, ломают рёбра… Что же делаю я? Я, вместо того чтобы смириться, всю оставшуюся жизнь снедаем жаждой мести этим людям. Я молюсь, чтобы Господь испепелил их, подаю на них в суд, требую возмещения ущерба. Меня снедает чувство свершившейся несправедливости, я жажду, чтобы зло было наказано. Я злобствую против напавших, потом против суда, не сумевшего защитить меня, потом против государства и всего человечества. И что получается в итоге? Ещё большее зло!
Без смирения все наши добрые дела и поступки — звон один. Господь говорил: «Сыне мой! Отдай сердце твое Мне!» (Притч. 23, 26). А что у нас в сердце? Гордость одна: вот, мол, я храмы строю, милостыню всем раздаю, благодетельствую, собираю толпы народа и говорю им слова правды… А ради чего ты это делаешь? Если в твоём сердце гордость и тщеславие — все дела твои напрасны. Святые хорошо это понимали. В древнем патерике есть такая притча. Однажды привели к одному старцу бесноватого. Помолившись, старец сказал бесу: «Изыди из творения Божия!» А бес ему: «Сначала ответь, кто козлищами назван в Евангелии, а кто — агнцы?» Старец ответствовал: «Козлища — это я, а агнцев знает Бог». Бес возопил: «Исхожу по смирению твоему!» Поэтому древние школы подвижничества сначала послушника проверяли, способен ли он слушаться, терпеть и смиряться. Известна история, когда велели послушнику сажать рассаду кверху корешками, а он, будучи крестьянским сыном, стал сажать как положено. Старец, увидев то, спросил: «Разве я так велел сажать?» Послушник оправдывался: «Так ведь иначе ничего не вырастет!» Старец: «Молитвами святых отцов наших всё вырастет. А вот то, что ты послушания и смирения не проявил, — плохо. Толку с тебя не будет».
Да, человек несовершенен, но должен стремиться быть совершенным, как Бог. Конечно, если я ничего не делаю, не исполняю заповеди Христовы, то ничего и не получу. Но если я хотя бы ползу по этому пути — Господь Своим милосердием может втащить меня на какую угодно высоту. Наша беда заключается в том, что мы переносим заповеди не на личность, а на общество. Утешаемся, что другие тоже грешны. Но Христос-то обращается к личности — ко мне, к тебе… Все Его заповеди направлены к человеку, понимаете? Не к толпе, даже не к семье, а именно к человеку.
— А бывают случаи, когда нельзя смиряться, когда это неполезно и смиряющемуся, и тем более тому, перед кем смиряешься, взращивая его гордыню и злую волю?
— Очень важно знать меру своего терпения. Если ты не имеешь такого смирения, как Прп.Серафим Саровский, то говори: «Господи, прости, я свою меру терпения исчерпал». И думай не о том, что тебе на пользу, а о том, спасительно ли тебе это. Ибо можно, конечно, поступать по человеческой справедливости, но человеческая справедливость относительна, она у каждого своя. Старец же Паисий Святогорец напоминает нам о Божественной справедливости. Вот и поступай по Божественной справедливости, если можешь, а коли нет — помни, что и сам ты несовершенный человек, и молись: «Боже, милостив буди мне грешному». 
Но, говоря о смирении, следует помнить слова Господа: «Не бросайте жемчуга вашего пред свиньями» (Мф. 7, 6). То есть для иного человека наши натужные усилия снискать какую-то добродетель могут послужить соблазном для ещё большего греха. Когда один человек смиряется, а другой воспринимает это как какую-то дурость или слабость, которой можно воспользоваться, то для истинно смиренномудрого здесь нет никакого преткновения, он будет смиряться дальше, сколько бы его ни поносили. А вот несовершенному человеку нужно знать свою меру и не вести себя так, чтобы давать повод думать, что он дурак, которым не грех и попользоваться. Мы сами порой подзуживаем людей своим неправильным поведением. Дайте понять человеку, что больше не способны смиряться, или же прекратите с ним всякое общение.
Вот почему порой люди, ушедшие в монастырь, пытаются вернуться в мир? А потому, что чем больше ты находишься в одиночестве, тем резче реагируешь на всякие мелочи: кто-то что-то нелицеприятное сказал — и ты уже обиделся. Ведь когда ты находишься в гуще толпы, ты не заостряешь внимание на своих внутренних, сокровенных помыслах, поскольку вокруг постоянно бушует житейское море. Но стоит укрыться в тихую гавань одиночества, как невольно начинаешь прислушиваться к тому, что творится в твоей душе. Вот и задайся вопросом: «А может быть, дело во мне?» 
Расскажу историю. Жил монашек в монастыре. И пять братьев его любили, а один не жаловал. Очень это ему досаждало: «Что же это такое! Пришёл туда, где должна присутствовать любовь Божия, а он меня не любит». И решил он уйти в другой монастырь. Но вышло ещё хуже — здесь пять братьев ему благоволили, а трое — нет. Подался он в третий монастырь. Увы, там лишь один монах отнёсся к нему по-доброму, другие на дух не переносили. Сказал он тогда в сердцах: «Нет в мире совершенных людей, пойду лучше в пустыню». Ушёл. Построил шалаш и пошёл за водой. Набрал воды в один кувшин, поставил на песок, потянулся за вторым. Тут первый кувшин с круглым донышком завалился на бок, и вода разлилась. Опять налил, поставил, а он вновь упал. Разозлился монах да и грохнул кувшин оземь. Потом, пораздумав, рассмеялся и сказал себе: «Вернусь-ка я в свой монастырь». Понял, что проблема не в окружающих людях и не во внешних обстоятельствах, а внутри него гнездится. Надо научиться сначала терпеть самого себя. Потом научишься терпеть ближнего и Бога.

настоятель храма Прп.Серафима Саровского в пос.Песочный о.Игорь ФИЛИН.

Записала Ирина РУБЦОВА