***

– Владыка, кризис, с которым мы столкнулись сегодня, – это следствие деятельности нынешнего правительства, предыдущих правительств или это кризис современной системы (капитализм, глобализация)?

– Очевидно, что за сегодняшний кризис не отвечает нынешняя власть. За него несут ответственность все правительства, которые посчитали, что политика важнее, чем реальные интересы страны. Мы должны признать, что сейчас принимаются меры и вносятся изменения, которые должны были быть сделаны 20 лет назад.

Почему мы не приняли этих мер вовремя? Многие из нынешних политических лидеров в разное время входили в состав правительства. Один из министров нынешнего правительства Греции в интервью признает ответственность той политической группы, к которой он принадлежал, за политические действия. Конечно, огромная ответственность лежит на всей системе. Ключевой вопрос: экономика существует для служения человеку, или человек существует для служения экономике?

Человек стал безликим винтиком экономики. В этом вина системы, и она огромна. Сегодня мы уже не говорим о справедливости, мы говорим об интересах, а это упадок и системы, и нашей культуры.

– С какими рисками мы сталкиваемся сегодня? Существует ли план деэллинизации, и если да, то от кого он исходит?

– Вы видите, как пренебрегают нашей страной? Вы видите ее унижение? Конечно, в первую очередь мы несем за это ответственность. Мы дали им право. Но эти события выявили помыслы многих сердец. Сегодня делается попытка сделать нас государством с другим характером.

Делается попытка обесценивания и искажения нашей истории – вот лишь несколько примеров: исключение отечественной истории из школьной программы, новая серия о революции 1821 года и т.д.; постоянно унижая Церковь, стараются принизить ее роль; уничтожают язык… Все это явные признаки предпринимаемых усилий.

– Благородны ли намерения премьер-министра, и был ли иной политической путь?

– Я думаю, что намерения премьер-министра благородны. Премьер-министр не имеет права на провал, и на нем лежит огромная ответственность – не проиграть. Я не могу четко сказать, что возможен и иной путь. Но народ чувствует, что бремя кризиса распределяется непропорционально. Например, уклонение от налогов является действием, наносящим ущерб и государству, и обществу.

– Владыка, стоит ли нам опасаться новых электронных удостоверений личности и почему? Какова ваша позиция по вопросу о «печати диавола», «числе 666» и вообще о том, что пишется и говорится по поводу штрих-кодов и электронных карточек?

– Что касается электронного удостоверения личности, то вопрос в том, что это будет за карточка и что в нее будет занесено. Одно из основных положений православного богословия свидетельствует о том, что человек есть личность, сопричастная Богу. Все, что попирает человеческую личность и богоданную свободу, – неприемлемо.

Чем будет электронная карточка? Обычным документом или средством контроля за человеком? Если карточка будет содержать информацию о владельце, которую он не будет знать, то это унижение личности и ущемление человеческой свободы.

Если содержащаяся там информация будет доступна для владельца, это будет просто удостоверение личности иного образца. Священный Синод нашей Церкви запросил у правительства полную информацию по этому вопросу, он потребовал предоставить соответствующий законопроект, чтобы иметь возможность изучить его и со всей ответственностью принять решение.

Что касается «печати диавола»… Всем нам необходимо быть внимательными, чтобы понять, где истина, где преувеличения, где ошибка. Спешка и бесцеремонность здесь опасны. Но все-таки Церковь компетентна высказаться по этому вопросу через свое священноначалие.

Следует, однако, отметить, что, хотя государство с сочувствием относится к тем, кто отказывается от службы в армии, у него не находят понимания те христиане, которые сталкиваются с вещами, неприемлемыми для их совести, пусть даже они преувеличивают масштаб проблемы.

– Как вы считаете, Церковь должна иметь свое «политическое слово»? Может ли она быть вовлечена в политическую деятельность?

– Церковь имеет Слово (Сына Божия и слово Божие), это Церковь Бога Живого, и слово, которое она выражает, есть истина Слова Божиего. Слово Церкви относится к миру и к человеку.

Политика – это жизнь города, жизнь граждан, то есть общественная жизнь.

У Церкви нет и не должно быть партийного слова. Оно ей не нужно. Партия – это часть, а Церковь – это все. Слово Церкви соборно. Церковь истолковывает жизнь.

Вы говорили о политических действиях. Если вы имеете в виду партийные диспуты, то в них у Церкви не может быть слова. Однако если политические действия касаются всего общества, то, безусловно, Церковь должна сказать свое слово.

Если, например, государство принимает закон, разрешающий аборты, или закон, разрушающий институт семьи, будет ли несогласие Церкви означать политическое вмешательство? Давайте будем серьезными. Разговоры о «вмешательстве в политику» имеют лишь одну цель – заставить Церковь замолчать. Церковь имеет неотъемлемое право обращаться к пастве, к народу Божиему. Любое иное понимание попахивает тоталитаризмом.

– Партийны ли архиереи? Если да, то правомерно ли это?

– У архиереев нет причин быть партийными. Партийность есть обеднение, отторжение от целого и прилепление к частному. С другой стороны, иное мнение Церкви по ряду вопросов не означает оппозиции. Церковь не создает ни коалиций, ни оппозиций.

Она уважает правителей, которых народ выбрал исполнять какую-либо должность. Она сотрудничает с ними, если они этого хотят, и свидетельствует истину, не считаясь с тем, во что ей это обойдется.

– Церковь помогает всем, чем может, или она может сделать больше? Может быть, деятельность Церкви недостаточно или не совсем правильно освещается?

– Когда император попросил у Иоанна Милостивого, патриарха Александрийского, принести ему все богатство Церкви, святой собрал всех бедняков Александрии, о которых заботился с огромной любовью, почему и был назван Милостивым, и привел их во дворец, говоря императору: «Это и есть сокровище Церкви».

Церковь и в эти трудные времена, конечно же, оказывает помощь людям. В каждом храме прихожане помогают разными способами: создают добровольческие отряды, оказывают финансовую поддержку.

Вы слышали, что Афинская архиепископия увеличила в два раза те 10 тысяч порций еды, которые она вплоть до сегодняшнего дня раздавала всем нуждающимся. Без ежедневной заботы Церкви в Греции, возможно, произошел бы социальный взрыв.

Церковь не заинтересована в освещении своей деятельности. Ее дела знают люди, которым она помогает. Иногда она вынуждена говорить о них, но это происходит лишь тогда, когда ее деятельность злостно оспаривают. Церковь не может говорить о своем служении все время.

Например, как она осветит деятельность священника, который взял кредит, чтобы помочь больному, чтобы спасти чей-то дом, чтобы дети не остались выброшенными на улицу или чтобы ребенок продолжил изучать иностранный язык?

Очевидно, что этот кредит он выплачивает из своего жалованья. Но об этом нельзя рассказать, это нельзя показать. Когда священник чувствует себя отцом, тогда он делает все это с любовью и изыскивает всевозможные способы помощи чадам своим. Осуждающие же легко спекулируют на нуждах людей, но никогда не откроют им свой собственный кошелек.

В недавнем своем интервью архиепископ Афинский сказал очень четко, что государство забрало 96% церковного имущества. Остальные 4%, несмотря на окончательные судебные решения, по которым оно должно принадлежать Церкви, государство разными способами препятствует использовать. Архиепископ также заявил, что он хочет использовать это имущество в социальных программах, и четко обозначил границу, где заканчивается общественное вмешательство. Кто и почему боится Церкви, которая будет участвовать в общественной жизни во всей полноте?

Что касается освещения деятельности Церкви… Каждый разумный человек знает, что существует организованная цепочка дезинформации и искажения деятельности Церкви и преувеличения всякой человеческой ошибки.

– Учитываются ли цвет кожи, национальность и религиозная принадлежность нуждающихся в помощи?

– Конечно, нет! И Церковь ежедневно это доказывает своей заботой о каждом человеке, который испытывает нужду.

– Какова ваша личная позиция по вопросу о нелегальных иммигрантах и создании барьеров для их притока?

– Этот чрезвычайно тяжелое явление порождено плохой политикой. Каждый нелегальный иммигрант, как и любой человек, это образ Божий. И возможности для помощи им у нас есть. Это несправедливость мира вынуждает людей искать такой выход из своего бедственного положения. Но вот вопрос: прибывают ли они к нам сами, или кто-то их направляет? Есть много вопросов, на которые следует непременно дать ответ, чтобы получить четкое представление о проблеме. Я полагаю, что создание барьеров не является решением. Я согласен с озабоченностью митрополита Александропольского Анфима по этому вопросу.

– Скажите, как можно выйти из кризиса?

– Нам необходимы терпение, спокойствие, единство, серьезность, жертвенность, а также надо обсуждать возникающие проблемы. Еще нам необходимы трезвые оценки и суждения об экономическом положении, и, конечно, нам не нужна заносчивость правителей, а необходимо их понимание, искренность и диалог с ними. Нам необходимо также прислушиваться к голосам тех, кто оказался в бедственном положении и хочет отстоять свои позиции.

Важно понимать, что этот кризис в первую очередь духовный и только во вторую – экономический. Если мы этого не поймем, тогда точно нам будет проблематично из него выйти. Мы утратили смысл нашей жизни. Мы заключили его в настоящем, поместили смысл жизни в благополучие и счастье.

Мы забыли чистое слово Христово: «Не хлебом единым жив человек, а всяким словом, исходящим из уст Божиих». И мы стали легкой добычей, проглотив приманку тех, кто нам обещал больше хлеба и благополучия. Мы отодвинули в сторону Бога и истину, и получилось, что преуспели мы только в одном: выбросили человека «на помойку». Больно смотреть правде в глаза, но без этого мы не спасемся.

Как мы живем, какому смыслу жизни служим? Обожению человека или его замусориванию? Ответ на этот вопрос – выход из тупика. Мы видим, что так называемая глобализация именно такой – замусоренной – делает человеческую личность.

Великий Достоевский поставил дилемму: «свобода или счастье?» Мы стремились достичь материального благополучия – и утратили самих себя.

Воплощение Бога является мерой ценности человеческой личности. Аскеза есть путь свободы, воздержание есть раскрытие сущностного.

Я полагаю, что главной причиной нынешнего всеобъемлющего кризиса является то, что мы выбросили нашу душу на помойку и посчитали это «деяние» своим достижением. Если мы вновь обретем душу, поставим ее в центр всего, мы сможем вернуться к спасительным истокам.